Андрей Попов

@темы: El arte

Волхвы. Как это грустно

@темы: San Sebastian, чужие фотографии, Рождество

там Мария с Христом, и, всему вопреки,
добрались туда волхвы-старики
раньше, чем слуги врага

Кажется в этом году корона солидарна с царем иродом, и cabalgata de Reyes Magos завтра будет без публики

Шли цари в Вифлеем. В это время кто-то другой
уходил оттуда и думал - я больше сюда ни ногой!
Отвратительный, провинциальный, мелочный городок,
а еще говорят, что о нем напророчил великий пророк!
Все дома на запоре, каждый себе на уме,
грошовую свечку жалеют, считают копейку во тьме.
Жены сварливы, мужья лежат тюфяком,
тут умным заснешь, а проснешься дурак-дураком!
А эти, в коронах, зачем плетутся сюда?
Шли цари в Вифлеем, и в небе сияла Звезда.
БХ

@темы: корона, San Sebastian, чужие фотографии, Рождество

Латинка Минкова

В молчаливом лесу, где январское зодчество
обнажает борьбу между светом и тенью,
понимаешь, насколько сродни одиночество
читать дальшеосознанью, бесстрашью и благословенью.
Забываются те, для кого ты стараешься
и по снегу шагаешь с заточенной жердью,
словно ею черту провести собираешься
между собственной жизнью и чьею-то смертью.

Вечный голод и холод роднят тебя с городом
и на этой дороге, суровой и длинной,
то представишь лису на плаще твоем воротом,
то оленя тушенной в котле олениной.
Из-за дальних холмов надвигаются сумерки,
проникая под сердце зимою и тьмою.
Возвращаться с пустою охотничьей сумкою
всё равно что по свету скитаться с сумою.

Ты спускаешься долу, следами уродуя
этот снежный покров, этот саван Господен,
из пустынного мира с жестокой свободою
в обитаемый мир, где никто не свободен.
Поднимаются хижины бурыми пятнами,
валит дым из трубы с величавою спесью.
И неясно, под кровлю вернуться обратно ли
или мимо пройти и шагнуть в поднебесье.
Михаил Юдовский

@темы: El arte, чужие стихи

Завершив этот день, я спокойно ушел на ночлег
в те края, где не чувствуешь боль от внезапных падений.
Но к утру оказалось, что городом всластвует снег,
сделав скучную явь удивительней всех сновидений.
Вспоминаю, как мальчиком, глядя на вьюгу в окне
читать дальшеи деревья, черневшие сотней неровных разметок,
ощущал я, как нежная плоть нарастает на мне,
словно выпавший снег на костях обнажившихся веток.
Я, казалось, мужал с декабрем, янаварем, февралем,
я почти что летал над зимой снегирем и синицей
и в сугробе барахтался белым мохнатым нулем,
сознавая себя бесконечно живой единицей.
Новогодние праздники были сродни волшебству.
В суете под плывущим неоном сияли витрины,
все невольно стремилось к сближенью, единству, родству.
Пахло уткой и сдобой. Под елью цвели мандарины.
Я в ту ночь их не трогал, должно быть, боясь, что вспугну
неразрывную целостность, что представлялась нетленной.
Мне казалось, что праздничный стол, уходящий к окну,
за окном продолжается в самых глубинах Вселенной.
И плыла, как созвездья, цветных огоньков круговерть
на таинственной ели, и мир в приоткрытую створку
проникал в мое сердце. И жизнь ощущалась, как смерть.
И я чувствовал страх, удивительно близкий к восторгу.
Не пройтись ли по снегу, пока он еще не размок?
И присев на укрытые белым колени сугробу,
сжаться робко, беспомощно, нежно в невзрачный комок
и вернуться на пару мгновений обратно в утробу.
Остановится время, забывшее нечет и чет,
и прижмет меня вечер к плечу, снисходительно кроток,
и, от спелости брызнув, струей золотой потечет
мандариновый сок, перепачкавший мне подбородок.

Михайло Юдовський


А.Соломянный. Новогодняя ночь

@темы: трамвайчик, El arte, Рождество, чужие стихи