ЛьвовИ статуи владык — и статуи Христа — в сверкании колонн поникшие по нишам. Не зря ты город львов. Твой лик жесток и пышен. Грозны твои кресты. Державна красота.
И людно, и светло — а я один в тоске, вишь. Мир весел и могуч — а я грущу по нем. Да брось ты свой венок, дай боль твою, Мицкевич, неужто мы с тобой друг друга не поймем?..
О бедный город лир, на что мне твой обман? Враждебной красотой зачем ты нас морочишь? Я верен нищете прадедовских урочищ. Мне жаль твоей судьбы, ясновельможный пан.
Ты был милей в те дни, когда ты был горбат и менее богат, но более духовен. Есть много доброты в тиши твоих часовен. Лесисты и свежи отрожия Карпат.
По бунтам и балам, шаля, пропрыгал юность, сто лет сходил с ума по дьявольским губам,— и бронзовый Иисус уселся, пригорюнясь, жалеть, а не судить поверивших в обман.
Как горестно смотреть на кровли городские. Я дань твоим ночам не заплачу ничем. Ты праздничен и щедр — но что тебе Россия? Зачем ты нам — такой? И мы тебе — зачем?
Твои века молчат. Что знаю я — прохожий, про боль твоих камней, случайный и немой? Лишь помню, как сквозь сон, что был один похожий, на косточках людских парящий над Невой.
Так стой, разиня рот, молчи, глазами хлопай. Нам все чужое здесь — и камни, и листва. Мы в мире сироты, и нет у нас родства с надменной, набожной и денежной Европой.
Вернемся в город в сентябре – Осталась треть в календареОсталась треть в календаре Листвы бумажной. А ту, что блещет на ветвях В разводах желтых и тенях, - Рвет ветер влажный.
Вернемся в город – в тот же день Звонят нам все кому не лень: Вы здесь? Мы с вами! А тем кто нам не позвонит – Рассеян, мрачен иль сердит, - Звоним мы сами.
Вернемся в город – вышел срок Для перевода чьих-то строк, Круты ступеньки. Вернемся в город – день-деньской Нас дождик точит городской, И вышли деньги.
Ругать пристало суету, Но я люблю иметь в виду На вечер ближний Возможность с другом говорить И краем глаза захватить Расклад афишный.
Прекрасны задние дворы В багровых красках, как ковры, Река прекрасна, Когда с Литейного на миг Блеснет ее остывший лик, Слепой, как маска.
Вернемся в город – письма ждут. Вернемся в город – туфли жмут. И надо сыну Купить пальто, жене чулки, Не все распутать узелки – Хоть половину!
Поймать газетный ветерок, Взглянуть на запад, на восток, Обдумать новость. Вернемся в город – ищет нас О чьей-то доблести рассказ И жалит совесть.
А где же летний дачный лес, Овраг, боярышник? Исчез! И утешеньем Служить не может, век не тот! Обычный день, как провод, бьет Под напряженьем.
Тогда, тогда-то вот, тогда Ворвутся в двери, как беда, Сомнут, закружат Стихи... и страх их не берет. Покой? Совсем наоборот! Им город нужен.
Я на перстень гляжу поневоле. Он волшебный! хозяин не знает о том.В переполненном, глухо гудящем кафе Я затерян, как цифра в четвертой графе, И обманут вином тепловатым. И сосед мой брезглив и едой утомлен, Мельхиоровым перстнем любуется он На мизинце своем волосатом. Предзакатное небо висит за окном Пропускающим воду сырым полотном, Луч, прорвавшись, крадется к соседу, Его перстень горит самоварным огнем.
"Может, девочек, — он говорит, — позовем?" И скучает: "хорошеньких нету". Через миг погружается вновь в полутьму. Он молчит, так как я не ответил ему. Он сердит: рассчитаться бы, что ли? Не торопится к столику официант, Поправляет у зеркала узенький бант. Я на перстень гляжу поневоле.
Он волшебный! хозяин не знает о том. Повернуть бы на пальце его под столом — И, пожалуйста, синее море! И коралловый риф, что вскипал у Моне На приехавшем к нам погостить полотне, В фиолетово-белом уборе. Повернуть бы еще раз — и в Ялте зимой Оказаться, чтоб угольщик с черной каймой Шел к причалу, как в траурном крепе. Снова луч родничком замерцал и забил, Этот перстень... на рынке его он купил, Иль работает сам в ширпотребе?
А как в третий бы раз, не дыша, повернуть Этот перстень — но страшно сказать что-нибудь: Всё не то или кажется — мало! То ли рыжего друга в дверях увидать? То ли этого типа отсюда убрать? То ли юность вернуть для начала?
Не треба класти руку на плече. Цей рух доречний, може, тільки в танці. Довіра — звір полоханий, втече. Він любить тиху паморозь дистанцій. Він любить час. Хвилини. Дні. Роки. Він дивний звір, він любить навіть муку. Він любить навіть відстань і розлуку. Але не любить на плечі руки.
Над шляхом, при долині, біля старого граба, де біла-біла хатка стоїть на самоті, живе там дід та баба, і курочка в них ряба, вона, мабуть, несе їм яєчка золоті.
Там повен двір любистку, цвітуть такі жоржини, і вишні чорноокі стоять до холодів. Хитаються патлашки уздовж всії стежини, і стомлений лелека спускається на хлів.
Дорога і дорога лежить за гарбузами. І хтось до когось їде тим шляхом золотим. Остання в світі казка сидить під образами. Навшпиньки виглядають жоржини через тин…
параскавидекатриафобия 2012 январь, апрель, июль 2013 сентябрь, декабрь 2014 июнь 2015 февраль, март, ноябрь 2016 май 2017 январь, октябрь 2018 апрель, июль 2019 сентябрь, декабрь 2020 март, ноябрь
В ніч під Івана Купала, папороть квітне маленькими квіточками, що горять, як вогонь. Кому вдасться роздобути квітку папороті, для того нема нічого неможливого: він знатиме, де є скарби в землі, йому відмикатимуться всі замки без ключа, вiн зможе закохати в себе будь-кого.
До поміченого завчасно куща папороті сміливець вирушає звечора. Тому, хто стереже цвіт папороті, радять не озиратися і не боятися нічого, бо чорти мають силу тільки до кола, окресленого освяченим ножем. О дванадцятій годині папороть розцвітає, і тієї ж миті квітка злітає на розстелену освячену скатертину, яку треба швидко згорнути і сховати за пазуху, а ще краще – зробити розріз у шкірі лівої руки, заховати туди квітку і не озираючись бігти.
Папороть квітла, билось сердечкоЛюбисток, м'ята, трохи полину - Плетуть дівчата чарівне зілля. Вінки пускали, ватру палили, Долю шукали, в ніч на Купала.
Папороть квітла, билось сердечко, Візьми за руку мене, лелечко. Вік не забуду п'янкі обійми - Кохати буду, навіки твій я! Причарувала, поцілувала, Душу узяла в ніч на Купала!
Щоб воно лягло та й не встало!Хто не вийде на Купайло, Щоб воно лягло та й не встало! Щоб воно лягло та й не встало, Святого Петра не дождало!
Ой, на горі вогонь горить, Кричить дівчина: живот болить! Нехай кричить, нехай знає, Нехай з хлопцями не гуляє!
Fremd und geheimnisvollMoskau Fremd und geheimnisvoll Türme aus rotem Gold Kalt wie das Eis Moskau Doch wer dich wirklich kennt Der weiß, ein Feuer brennt In dir so heiß
Moskau, Moskau Wirf die Gläser an die Wand Russland ist ein schönes Land Ho ho ho ho ho, hey Moskau, Moskau Deine Seele ist so groß Nachts da ist der Teufel los Ha ha ha ha ha, hey
Moskau, Moskau Liebe schmeckt wie Kaviar Mädchen sind zum küssen da Ho ho ho ho ho, hey Moskau, Moskau Komm wir tanzen auf dem Tisch Bis der Tisch zusammenbricht Ha ha ha ha ha
Moskau Tor zur Vergangenheit Spiegel der Zarenzeit Rot wie das Blut Moskau Wer deine Seele kennt Der weiß, die Liebe brennt Heiß wie die Glut
florecen los helechosHay una antigua creencia, que dice que la víspera de San Juan es el único día del año en que florecen los helechos y que buena suerte, sabiduría y poder recaerán en quienquiera que halle una de estas flores.
Плачет леший у сосныПлачет леший у сосны - Жалко летошней весны. Ой, купало, ой, купало, Жалко летошней весны.